А. А.: Помнишь в “Литературных мечтаниях” молодого Белинского фразу про то, что “поэзия на нашей почве – растение не туземное, а привозное”? Это он как раз имел в виду силлабические и силлаботонические стихи, которые действительно были “завезены”: первые – Симеоном Полоцким из польской традиции, вторые – практически одновременно разработаны Тредиаковским и Ломоносовым по образцу немецких. Но если брать “природную”, домонгольскую (и при монголах еще длившуюся) русскую поэзию – “Слово о полку Игоревом”, “Слово о погибели русской земли” – то это самый что ни на есть “верлибр”. Кстати, бытовали тогда и рифмованные стихи, раешник, но это скомороший, “низкий” жанр. А “высокая” была именно “верлибром”. Правда, современные стиховеды называют его “предверлибром” – они рассматривают “настоящий” свободный стих только как оппозицию регулярной поэтической речи. Возможно, для конкретных поэтов-модернистов дело обстояло именно так: в противопоставлении традиции. Но общие законы поэзии, которые позволяют писать свободным стихом, я думаю, те же самые, что привели к его возникновению и в Древней Руси, и вообще на заре человечества. Так ведь писалась ранняя поэзия многих народов, да и в Библии – в тех частях ее, которые ближе к поэтическому тексту, как “Песнь песней”, – мы его находим.

А между тем, некоторые, не осознавая размеров собственного преступления, - по сути, убийства любви, считают, что лирика - самый простой жанр и сразу лезут со своими плохо сформулированными переживаниями в душу читателя. На самом же деле, любовь - это самое сложное поэтическое (и не только) явление. Попробуйте-ка описать то, во что не верите! Попробуйте описать самое счастливое время своей жизни. Попробуйте описать то, что принесло Вам горе и страдание, которому не в силах человеческих помочь. Это не может быть «просто» по определению.

Хана, правда? Сами того не замечая, мы пытаемся проговорить внутри себя эту белиберду. Потому что стихи - их надо "асиливать".

1.
Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, пока грохочущая слякоть весною черною горит. Достать пролетку. За шесть гривен, чрез благовест, чрез клик колес, перенестись туда, где ливень еще шумней чернил и слез. Где, как обугленные груши, с деревьев тысячи грачей сорвутся в лужи и обрушат сухую грусть на дно очей. Под ней проталины чернеют, и ветер криками изрыт, и чем случайней, тем вернее слагаются стихи навзрыд.

Шарф срывает, шаль срывает, мишуру,
Как сдирают с апельсина кожуру.
А в глазах тоска такая, как у птиц.
Этот танец называется «стриптиз».
.............................
Проклинаю,
обожая и дивясь.
Проливная пляшет женщина под джаз!..